– Он больше никогда не попадет к ней в лапы, – уверенно сказала миссис Харлан. – Энни не дурак, и, думаю, ее истинный характер раскрылся, когда она повела Энни к своему адвокату.

– Когда это произошло?

– Думаю, около пяти часов.

– Я хочу прояснить один момент, – сказал Мейсон. – Несмотря на то что пистолет вашего мужа был использован в убийстве, полиция, кажется, не трогает его самого.

– Это потому, что у него железное алиби. Они его проверили. Сразу после четырех он еще был в своем офисе. Потом он поехал за Рокси, а затем – к ее адвокату. Там они пробыли до половины седьмого. Очевидно, мистер Мейсон, вы всех напугали. Этот юридический вопрос – просто находка. Понятно, что адвокат Рокси очень забеспокоился. Видимо, Рокси охватила паника. У нее могут быть разные симпатии, но это вопрос ее благородства. За свои доллары она держится крепко.

– Хорошо, – сказал Мейсон. – Что вы сказали полицейским?

– Ничего.

– Ничего?

– Ничего.

– Даже на предварительном допросе?

– Да. Я им сказала, что вышла из косметического кабинета – они все равно узнали бы о моем визите туда. Ведь я предупредила служанку, чтобы она на все телефонные звонки отвечала, что я там. Но, кроме этого, я им ничего не сообщила. Я заявила, что занималась сугубо личным делом и не собираюсь об этом говорить.

– Вы имеете в виду, – уточнил Мейсон, – что вы не сказали им даже…

– Мистер Мейсон, я им ничего не сказала!

– Хорошая девочка, – похвалил ее Мейсон. – Ничего им не говорите, пока мы не выясним, каково наше положение. Но, боюсь, оно окажется не слишком приятным.

– Это я перенесу, – улыбнулась она. – Сейчас я все могу вынести.

– Хорошо, – сказал Мейсон. – Сожмите покрепче губы, а я постараюсь сделать все, что смогу.

Адвокат подал знак надзирательнице. Встреча была окончена, Сибил Харлан увели, и он проводил ее взглядом.

Мейсон позвонил Гарри Блэнтону в офис Пола Дрейка:

– Я хотел бы знать, где находились определенные люди ровно в четыре тридцать, днем, третьего числа. Можете сообщить?

– Конечно. Это будет стоить вам денег, но я могу получить информацию, если это вообще возможно. Конечно, вам придется поверить на слово, без доказательств.

– В таком случае я должен знать, что доказательств в самом деле нет, – сказал Мейсон.

– О'кей, – ответил Блэнтон. – Продиктуйте мне имена, мистер Мейсон. Мы постараемся.

Мейсон достал список из кармана:

– Герберт Докси, зять Латтса; Рокси Клаффин; Энрайт Харлан; Эзекил Элкинс – директор «Силван Глэйд девелопмент компани»; Реджерсон Б. Неффс – также директор; Клив Ректор – еще один директор.

– О'кей. Кто еще, мистер Мейсон?

– Пока достаточно. Займитесь ими, – сказал Мейсон. – И есть еще вопрос. Из пистолета стреляли трижды. Одна пуля вошла в грудь Латтса. Попытайтесь узнать, где стреляли из пистолета и когда были разряжены две другие гильзы.

– Ну, это может не получиться, – предостерег Блэнтон. – У нас есть контакты, но, вероятно, этим вопросом и полиция сейчас занимается.

– Постарайтесь, сделайте все, что можете, – сказал Мейсон и повесил трубку.

Глава 10

Гамильтон Бюргер, окружной прокурор, массивный мужчина, поднялся со своего места после слов судьи Хойта:

– Дело штата Калифорния против Сибил Харлан.

Ваша честь, – начал Бюргер. – Это предварительное слушание. На предварительном слушании следует определить, совершено ли убийство, и если это так, то есть ли вероятная причина считать подсудимого виновным в этом преступлении. В обычных случаях, – продолжал он, – предварительные слушания проходят организованно, вырабатывая заключение. Но когда адвокатом обвиняемой стороны является мистер Перри Мейсон, мы сталкиваемся с юридической пиротехникой, перекрестными допросами, драматическими утверждениями и целым рядом приемов, которые, по мнению прокуратуры, совершенно не должны иметь место на предварительном слушании. Поэтому я решил, что буду проводить это предварительное слушание самостоятельно, без всей этой излишней драмы.

Судья Хойт сурово посмотрел на Перри Мейсона.

– Суд не имеет желания лишать подсудимую ее прав, – сказал он. – Но суд признает, что иногда предварительными слушаниями ловко и искусно манипулируют, так что они выходят далеко за рамки того, что имелось в виду законодателями. Вы хотите сделать какое-либо заявление, мистер Мейсон?

– Никакого. – На лице Мейсона была маска ангельской невинности. – Я полагаю, суд не собирается лишать адвоката права на перекрестный допрос.

– Конечно нет, – резко сказал судья Хойт. – Но перекрестный допрос должен проводиться пристойно и строго в рамках закона.

– Спасибо, ваша честь, – сказал Мейсон так, будто судья оказал ему великую милость.

– Продолжайте, – рявкнул судья Хойт на окружного прокурора, явно раздраженный поведением Мейсона, но пока не находя оснований для выговора.

– Я вызываю доктора Джулса Оберона, – сказал Гамильтон Бюргер.

Доктор Оберон вышел на место свидетеля и отрекомендовался как врач, хирург, помощник коронера и эксперт в области патологии. Он заявил, что осуществлял вскрытие тела Джорджа К. Латтса.

– Что послужило причиной смерти?

– Револьверная пуля тридцать восьмого калибра, которая прошла через грудь и частично повредила левую общую сонную артерию.

– Это было причиной смерти?

– Да, сэр.

– Где была пуля?

– Я обнаружил ее в теле при вскрытии.

Доктор Оберон достал из кармана маленький пузырек и сказал:

– Это – запечатанный пузырек. Я положил сюда пулю и листок бумаги со своей подписью, а затем закупорил стеклянной крышкой. Я вынимал пулю лишь один раз для того, чтобы ее могли исследовать эксперты по баллистике. Затем я снова положил пулю и запечатал пузырек.

– Жертва умерла мгновенно?

– Думаю, он мог сделать несколько шагов по ступенькам.

– Доктор, учитывая, что тело было обнаружено лежащим на ступеньках вниз головой, можно ли заключить по характеру его ранения, что погибший шел по ступенькам до того, как умер?

– Да, он мог сделать несколько шагов вверх по лестнице, а затем упасть вниз.

– Какой была траектория пули?

– Снизу вверх. Латтс стоял лицом к убийце, а нападавший держал пистолет примерно на уровне его бедра.

– Вы знаете время, когда наступила смерть?

– Да, сэр. Мистер Латтс умер между четырьмя двадцатью и четырьмя сорока.

– Как вы определили время смерти?

– По температуре тела и по состоянию пищи в желудке.

– Вы сами знаете, когда он ел?

– Лишь с чужих слов.

– Тогда я больше не буду вас спрашивать об этом, – заключил Бюргер. – Можно задавать перекрестные вопросы.

– Теперь, – сказал судья Хойт, – мистер Мейсон, я предоставляю подсудимой все права. Но хочу предостеречь, что на этот раз суд не допустит лишних вопросов. Перекрестный допрос должен соответствовать вопросам, заданным на прямом допросе.

– Нет вопросов, – сказал Мейсон. Судья Хойт нахмурил брови.

– Вызовите Герберта Докси, – распорядился Гамильтон Бюргер.

Появился Докси. Заняв место свидетеля, он показал о своих родственных связях с Джорджем Латтсом, о том, что он видел покойного в день убийства, при последнем контакте с покойным они вместе вышли из офиса корпорации, сели в машину и поехали в ресторан, где покойный съел тарелку овощного супа, гамбургер с луком и кусок тыквенного пирога с чашкой кофе.

– Когда это было?

– В три двадцать.

– Что случилось потом?

– Мистер Латтс сказал, что у него есть еще дела, а я поехал домой.

– Вы уверены во времени?

– Да, сэр.

– Почему вы так уверены?

– Я заметил время. – Где?

– В ресторане.

– Каким образом?

– Я посмотрел на наручные часы и сравнил время с электрическими часами на стене.

– Ваши часы оказались точными?

– Да, в пределах одной минуты.

– Который был час?

– Три восемнадцать, и официантка как раз несла наш заказ.